Прочитал статью в интернете про то как лечат в Москве и сразу всполнилась история произощедшая со мной четыре года назад когда, после аварии моя мама оказалась в Агидельской больнице. До чего все одинакого и повторяется. Такие же врачи-рвачи, требовавшие оплатиь препараты крови, которые по соцстраху предоставляются бесплатно. Вспомнилось как медсестры выжили нами нанятую сиделку и довели до пролежней тело больной. Как главврач отказался вызывать санавиацию, побоявщись, что его действия сочтут сверхнеобходимыми. А бригада уфимских врачей ждали вызова из Агидели. Мне пришлось заплатить 20 т.р. и в частном порядке нанимать реанимацию. В моем случае, мою маму спасло только то,что хватило настойчивости и денег, чтобы увезти ее в Уфу, где оказались профессиональные, порядочные врачи, которым большое спасибо.
В прочем предлагаю прочитать расказ московского автора:
Был у меня некогда один начальник. Умный человек, он и сейчас на неплохой должности. Я с ним, бывало, спорил. На разные темы – он был довольно демократичен и позволял с собой спорить, умел слушать аргументы. А по одному вопросу мы с ним спорили особенно рьяно: я считал, что он сильно жадноват и пал жертвой самого страшного зверя на земле, который называется жабой и сильно его душит. Я всячески старался его убедить в том, что за те, в общем-то, невеликие зарплаты, которые он установил большинству людей, работавших в той компании, никто особенно пупок рвать не будет: мол, с низкооплачиваемых нищий спрос, мол, люди не мотивированы, низкооплачиваемы, и у них просто руки опускаются, они работать хорошо все равно не будут, ведь труд заранее оценен низко. Он же твердо стоял на своем: пусть сначала покажут, как они чертовски хотят работать, пусть докажут, что могут и хотят расти, пусть я замечу у них огонь в глазах, а там посмотрим.
С тех пор прошло уже довольно много лет. И сегодня я, пожалуй, готов признать его правоту. Он был тогда прав, а я глубоко заблуждался. Потому что деньги у нас – далеко не всегда адекватная мотивация.
В общем-то, я уже довольно давно начал понимать, что тогда я в спорах с этим человеком заблуждался. Окончательно вправила мозги, как водится, наша простая, как палка, российская медицина. Одна родственница загремела в больницу. Крепко загремела – с инсультом. Я бы очень хотел, чтобы кто-нибудь из тех, кто причастен к славному нацпроекту «Здоровье», оказался в приемном покое той N-ской московской городской больницы, куда мы ее привезли на «скорой» (кстати, МЧС приехало вскрывать дверь ее квартиры раньше, чем «скорая», позже всех приехали два мятых мента, которые проверили у всех документы), где в этом самом покое из оборудования – не очень трезвая санитарка и какой-то осциллограф явно довоенного происхождения. Да, еще ручной аппарат для измерения давления. Больше ничего нет, а до утра полежите в коридоре. Если доживете. Денег не надо.
Я, кстати, в тот момент усек, как наши врачи – из тех, что берут, – зарабатывают на жизнь: они берут деньги у тех, кто выздоравливает. Кто-то выздоравливает благодаря усилиям врачей, но кто-то – просто сам по себе, вопреки всей нынешней системе нашей медицины, которая, в общем-то, на низкую смертность не рассчитана. Но последние тоже платят, вот в чем вся штука!
Я бы очень хотел, чтобы кто-то из тех, кто причастен к вышеупомянутому нацпроекту, полежал чуток – ну хоть бы пару суток – в отделении реанимации той самой московской N-ской больницы, где инсультный больной запросто может свалиться в конвульсиях с койки головой об кафельный пол (ну и гематома на пол-лица в результате). Просто потому, что не подняли боковую стенку у койки. Да и оборудование, оказывается, кое-какое есть – просто им его выкатывать да задействовать в лом.
Ну ладно, перевели ее в другое место, специализированное. За довольно большие деньги, которые были уплачены «вбелую», в кассу. До американских цен, конечно, не дотягивает, но с европейскими уже вполне сравнимо. Не скажу сколько, потому что непременно какой-нибудь мудаковатый и ущербный «тролль» напишет в комментах, что, мол, надо же, какие он, сука, бабки заплатить может. Да, пока вот смог, того и вам желаю.
В специализированном заведении, кстати, врачи нормальные. А оборудование там уже не особо какое требуется. Разве что так называемый вертикализатор – чтобы стоять и ходить приучать.
Начальник отделения сразу намекнул: вашей больной нужна сиделка, так вот возьмите из нашего же персонала, они работают сутки через трое. Но, чтобы не ездить туда-сюда до своего Волоколамска, они смогут остаться после своей смены, чтобы посвятить себя уходу за вашей лежачей больной. 1400 рублей в сутки. Сами они получают зарплату, кажется, тысяч 5 рублей. Но уже в месяц. То есть вроде материальная заинтересованность налицо. Нам тоже так показалось. Это была ошибка.
Надо было тогда вспомнить мне про того своего давнего начальника!
Специально нанятые и оплаченные тетки из местных санитарок ровно так же не подходили к своей подопечной, как и все прочие. Принесенная еда тухла в холодильнике в коридоре. Средства по уходу за лежачими больными (пока еще они есть в наших аптеках) никак не использовались: то ли тетки-санитарки считали это лишним, то ли просто не умели этим пользоваться. В общем, что за деньги лично в руки, что за деньги через кассу, что вообще по бесплатной квоте – ты будешь лежать в собственном дерьме и сам будешь бесправным и ничтожным дерьмом ровно столько, сколько они захотят.
Доплата в сутки, составлявшая пятую часть их месячной зарплаты, не произвела никакого эффекта. То есть вообще никакого. Они воспринимали это как должное: ты им обязан! Обязан не потому, что они собираются что-то делать за эти деньги, а просто потому, что у тебя эти деньги есть. Кажется, именно это называется классовой ненавистью? В ее «шариковском» исполнении.
Они только что и делали, что грудились числом около дюжины возле стола старшей медсестры и телевизора и бесконечно мололи языками, пока их подопечные больные – что оплаченные отдельно, что «на общих основаниях» – ходили под себя, просили пить или их рвало. Чтобы больных не рвало (хотя рвота – это всего лишь симптом, а не причина) и они бы не беспокоили попусту персонал, им что-то такое регулярно вкалывали. Когда от услуг этих теток в результате отказались в пользу заботливой и исполнительной хохлушки-гастарбайтерши, то они, разумеется, устроили ей (ну и больной заодно) полную обструкцию – с лишением еды, места для сна и постоянным оскорбительным ором по всякому поводу и без него. То есть надо было, чтобы им угодить, продолжать им просто платить деньги (это рэкет такой), а уход за больной был бы уже заботой хохлушки.
Когда я рассказал эту историю одному своему знакомому, сопроводив его идиотским наивным вопросом – мол, сколько же им надо платить и что надо с ними было сделать, чтобы они просто исполняли свои служебные обязанности, то он ответил коротко и просто: им не надо вообще ничего платить, деньги их не понуждают к тому, чтобы больше и лучше работать (вот тут я опять вспомнил своего давнего начальника), их надо просто регулярно пороть на конюшне. И все. И тогда они будут вас бояться, кланяться в пояс, есть глазами, лебезить – «чего изволите-с», стараться всячески угодить. Пока над ними будет висеть угроза порки или зуботычины.
Неужели он прав? Хочется надеяться, что нет.
Меню сайта
